все мы здесь не в своем уме - и ты, и я
Почти взрослая жизньПочти взрослая жизнь
Пашка, конечно же, без проблем поступил на физмат. Он почти не готовился. Просто с самого начала был уверен, что поступит. У него была цель, а математика и физика всегда давались ему легко. Для меня эти предметы были не понятнее китайской грамоты. С моей успеваемостью мне вообще высшее образование не светило. Но я все же попробовал поступить. Я пытался себя убедить, что на это у меня было две причины. Первая: желание родителей. Вторая: без "вышки" сейчас трудно найти приличную работу. Но как бы я себя не обманывал, мне некуда было деется от осознания того, что главной причиной все же был Пашка. Мы не сможем так же часто видеться, если будем жить в разных городах.
Воспользовавшись тем, что пробовать поступать можно сразу в несколько ВУЗов, я подал документы в университет на юрфак, в пединститут на психологию и совершенно неожиданно даже для самого себя, в художественное училище.
Я просто ждал Пашку. Мы договорились встретиться в сквере недалеко от пединститута. Оттуда было ближе к вокзалу. Ждать пришлось долго и мне стало скучно. Мое внимание привлекло старинное здание. Недолго думая я подошел поближе. Здание оказалось художественным училищем. Поддавшись импульсу, я вошел внутрь. А потом вспомнил о третьем комплекте документов, который на всякий случай меня заставила собрать мама. Экзамены оказались совсем пустяковыми – диктант и два рисунка. Один карандашный, второй – акварелью или гуашью на выбор. Даром я, что ли в художественной студии проучился, а потом еще полгода предкам нервы мотал из-за того, что доучиться не дали. Им, видите ли, показалось, что это негативно влияет на мою успеваемость в школе. Но успеваемость не улучшилась и в студию мне вернуться не дали.
Как ни странно завалил я только университетские экзамены. Из-за этого мне долго пришлось убеждать родителей, что в художке мне будет лучше. Это было сложно, но у меня получилось. Главным аргументом стало то, что после училища можно было без экзаменов поступить в архитектурный и сразу на третий курс, а значит, я терял только год. О том, что если я и соберусь поступать в архитектурный то только на отделение дизайна, я благоразумно промолчал. И до конца лета наслаждался тем, что по-прежнему смогу часто видеться с Пашкой.
Одного я не учел: расстояния в областном центре сильно отличаются от расстояний в небольшом городке. Мы с Пашкой жили теперь не в одном доме, а практически на разных концах города. Ездить друг к другу или встречаться где-то в городе каждый день не получалось. Мы поначалу все же пытались видеться как можно чаще, но учеба требовала времени, и тратить каждый день по два часа на дорогу было нереально, тем боле, что не всегда наше свободное время совпадало. В конце концов, мы смирились и стали видеться в основном на выходных. В остальные дни мы старались созваниваться.
Сначала было тяжело. Я очень скучал по нему. Мне не хватало наших разговоров, прогулок по старому парку. А потом я привык. Он, наверное, тоже. Тем более что и у меня и у него появились новые знакомые. Я неплохо ладил со своим соседом по комнате, Женей. Это было, конечно, совсем не такая дружба как с Пашкой, но с ним было интересно. Он иногда даже был неплохой заменой Пашке. Мне нравилось то, что я не мог представить себя целующимся с Женей. Меня не тянуло к нему так, как к Пашке. Я находил в этом факте лишнее доказательство тому, что поцелуй с Пашкой был если не случайностью, то просто следствием слишком близкой дружбы.
Пашка мне почти ничего не рассказывал о своих новых друзьях и хмурился, когда я рассказывал о Жене и остальных своих знакомых. И, в конце концов, я решил, что лучше будет вообще не поднимать эту тему. А еще он всегда раздражается, когда мы вместе, а ему кто-то звонит по телефону. В таких случаях он либо отвечает не слишком вежливо либо вообще сбрасывает звонок. А мелодия всегда одна и та же. Иногда мне хочется потихоньку стянуть его телефон и посмотреть, кто же это ему названивает. Я как-то набрался смелости и спросил об этом, но он только отмахнулся. Позже я попробовал зайти с другой стороны. Спросил, не появилась ли у него девушка. С Дашкой он расстался еще в мае. Сразу после того самого разговора, будто хотел доказать мне, что ему и правда кроме меня ни кто не нужен. Он возмутился: "конечно же, нет". Меня ни о чем таком он не расспрашивал. Это немного задевало.
А недавно он предложил встретить новый год только вдвоем. У него или у меня в общаге. Все равно все разъедутся по домам.
- Ты не собираешься домой на новый год? – удивился я, - предки расстроятся.
- Мои уж точно нет, - усмехнулся Пашка, - а домой мне не хочется.
- Твои, может и нет, а уж мои точно не будут в восторге от этой идеи, - сказал я, вспомнив, что только вчера звонила мама и интересовалась, не передумал ли я ехать домой на новый год, - тем более, мы собирались встретиться с Андрюхой, Максом и остальными. Забыл?
- Нет, - ну, что я такого сказал, что он расстроился? – год назад ты пошел на это сборище вместе со мной только после долгих уговоров. Раньше бы ты с удовольствием остался на праздники только со мной.
Я только плечами пожал. Мне не приходило в голову, что изменения в таких простых желаниях могут его обидеть. Но мне правда хотелось встречать новый год дома. Да и маме я уже пообещал.
-Передумаешь – позвони, – резко бросил Пашка и ушел.
Это мы что, поссорились? Это мы теперь так ссоримся? Без криков, без претензий, без причин?
Он не звонил все оставшееся до нового года время. Я очень беспокоился и, не выдержав, позвонил сам.
- Кир, - голос в трубке лучился надеждой и радостью.
- Я дома, Паш, - сразу предупредил я, - и ты приезжай, пожалуйста. Мне не хватает тебя. Без тебя у меня не будет праздника.
Он бросил трубку. Но приехал. И на сколько я понял, домой зашел только чтобы оставить вещи. Весь вечер он просидел на подоконнике в моей комнате. Мы молчали. Но это не было обычным уютным молчанием. Между нами как будто повисла недосказанность.
В девять Пашка собрался уходить.
- Я не буду новый год дома встречать. Увидимся на площади, – непривычно растягивая слова, сказал он. А потом коснулся моей шеи, задевая цепочку. Да, я до сих пор ношу ее. А почему я должен был снимать подарок друга? К тому же она мне слишком нравится. Но этот жест. У Пашки он получается слишком интимным, будто он в любви признается.
А после его ухода мама мне устроила допрос. Мягко и осторожно спрашивала, как я живу в общежитии, с кем общаюсь, часто ли вижусь с Пашкой. В конце концов, я не выдержал и прямо спросил, в чем дело. Оказалось, Пашкина мать рассказала ей, что как-то без предупреждения приехала к Пашке в общагу и застала его в постели с парнем. Они занимались сексом. И теперь моя мать беспокоилась, что я тоже гей. Он убеждала меня, что даже если это и так, они с отцом не будут сердиться и осуждать меня, просто будет лучше, если они будут знать. Я возмутился из-за этих подозрений. Объяснил ей, хоть и не слишком вежливо, что я нормальный, что мы с Пашкой только друзья. Она поверила, кажется.
Не знаю, что больше меня расстроило – мамино подозрение или то, что Пашка с кем-то встречается, а я об этом ничего не знаю. Он совсем перестал мне доверять.
Когда я явился на площадь, все уже были в сборе. Состав компании не изменился. Только Юлька робко мне улыбнулась, прижимаясь к Андрею. Я ободряюще улыбнулся в ответ, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы она не подумала, что я на нее в обиде.
Мы с ней так нормально и не поговорили. Когда я уезжал в августе, мы вроде как еще встречались. Потом я приезжал всего несколько раз, но с ней не виделся. Логично, что она решила не дожидаться пока я соберусь выяснить с ней отношения. И этому я был только рад.
А вот Пашка меня сегодня в очередной раз разочаровывал. Он был подозрительно веселый и, кажется, слишком пьяный. Он отвел Дашку в сторону и, похоже, заигрывал с ней. Было даже не обидно, а больно. Сначала какой-то парень в общаге, теперь это. Когда Пашка успел так измениться? А главное, почему я этого не заметил?
Продолжать праздник на этот раз мы пошли не в старый парк, а к Андрею домой. Его предки укатили куда-то на праздники, и он свободно мог пользоваться квартирой в личных целях.
Весело было всем, кроме меня. Поглядывающая время от времени на меня Юлька похоже приняла это на свой счет. Пришлось долго убеждать ее, что я только рад за нее. Потом подошел Андрей, и мне пришлось повторить практически все то же самого сначала. Эти разговоры окончательно испортили мне настроение. Я вдруг почувствовал насколько в комнате душно, шумно и накурено. Безумно захотелось уйти или хотя бы просто выйти на свежий воздух.
Я выбрал второе, не решаясь уйти без Пашки. Вдруг он опять на меня обидится. Дверь на балкон из комнаты почему-то не открывалась. Я пошел на кухню, надеясь, оттуда попасть в единственное место, где можно сделать глоток свежего воздуха. Но на кухне был Пашка. И не один.
Он стоял спиной к входу, поэтому далеко не сразу заметил меня. К тому же он был слишком занят поцелуем, а заодно и облапыванием сидящей на столе Дашки. Первой меня заметила она.
- О, у нас гости, - пьяное хихиканье неприятно резануло слух, - Нравится подсматривать, Кирюша?
Пашка резко обернулся и, покачнувшись, ухватился за Дашку, чтобы не упасть. Минуту он буравил меня тяжелым взглядом, а потом спокойным и, кажется, совершенно трезвым голосом произнес:
- Дверь с той стороны закрой.
И я послушался. Аккуратно закрыл дверь, а хотелось хлопнуть так, чтобы стекла вылетели. Мне даже хватило выдержки вернуться в комнату и попрощаться со всеми, прежде чем уйти.
Свежий воздух слегка прочистил мозги, и я благоразумно пошел домой, вместо того, чтобы побродить по городу, как изначально собирался. Руководствуясь тем же благоразумием, я запретил себе думать о Пашке. Как ни странно подействовало.
Придя домой, я сразу лег спать. Даже заснул почти сразу. Снился мне Пашка. На той самой кухне. Только на столе сидел я и был совершенно голым. И это меня он целовал. И касался в самых интимных местах. Мне было так хорошо, что я выгибался, стонал, всхлипывал и просил его о чем-то.
Проснувшись, я долго таращился в потолок, обещая себе, что еще минута, и я встану, сниму влажные плавки, приму душ и засяду за историю искусств, которая у меня первым экзаменом. Минуты проходили одна за другой, а я так и не смог заставить себя встать, утопая в отвращении к самому себе. Так и заснул. Только больше мне ничего не снилось.
Разбудил меня звонок в дверь. Я даже из-за закрытой двери слышал, как мама объясняла кому-то, что я еще сплю. Неужели Пашка приходил?
На этот раз я заставил себя подняться, принять душ и поесть. Вернее, поесть меня заставила мама. Она же сказала, что приходил Пашка, принес забытый мной шарф и просил позвонить, когда проснусь. Раньше у нее голос не был таким напряженным, когда она говорила о нем.
Звонить Пашке я не собирался. Пусть это выглядит как ребячество, как детская обида, но в этот раз я не собирался делать первый шаг. Путь встречается, с кем хочет, я ему мешать или читать нотации не собираюсь.
На учебники даже смотреть не хотелось. Я оправдал себя тем, что в праздники нормальные люди не учатся, и сбежал гулять, клятвенно заверив родителей, что завтра же возьмусь за подготовку к экзаменам.
Ноги сами понесли меня в старый парк. И почему-то к нашему с Пашкой любимому месту. Конечно же, он уже был там. Сидел на бревне, даже не потрудившись стряхнуть снег. Я брел, глядя себе под ноги, поэтому не сразу его заметил. Секунду я раздумывал, что здесь делаю. Ведь не собирался сюда идти. Потом развернулся и пошел назад.
- Кир, - я обернулся скорее по инерции. Он даже не пошевелился, так и сидел, сунув руки в карманы, - останься. Нам нужно поговорить.
Я выжал улыбку.
- Обещаю, что больше не буду подглядывать за тобой в интимные моменты. Только и ты, будь добр, не забывай закрывать двери. А то ведь не первый раз неудобно получается.
Ну и что, что это удар ниже пояса? Мелкая детская мстишка. По другому у меня уже просто не получалось. Если я перестану на него злиться, мне будет очень больно. И тогда опять начнутся истерики и уговоры. Не хочу.
- Донесли уже, - зло обронил Пашка, - то-то на меня твоя матушка так косилась.
- Она ничего против тебя не имеет, - насупился я, - просто беспокоилась, что я тоже гей. Но я ей объяснил, что я нор… натурал.
- Ты натурал?! – его смех был неестественным, - да тебя хоть одна девчонка, хоть раз по-настоящему заинтересовала?
- Просто не нашел еще ту, которая действительно понравилась бы, - нашел я себе оправдание, чтобы не признавать в его словах истину.
- Я же не о любви говорю, Кир, - хмыкнул он, - а о желании, о влечении. В нашем возрасте это естественно. А тебя возбуждала Юлька? Нет. Может, звезда какая-нибудь? Ну, хоть порноактриса? Да, никогда!
- А если я не хочу как ты – со всеми без разбора, - продолжал огрызаться я, но как-то неправильно-спокойно. Мы вообще сегодня нетипично ссорились. Обычно рассудительный и спокойный Пашка едва не срывался на крик. А я не закатывал истерик, - может, я хочу все сразу. Любви хочу. Тогда и желание будет. Хочу романтичный первый раз с любимым человеком, а не банальный трах с первым встречным.
- Мальчик-колокольчик, - усмехнулся Пашка, - весь такой невинный и правильный.
- Какой есть, - буркнул я, - не нравится – я не держу.
- Да в том то и дело, что держишь, - он даже вскочил, - ходишь с таким лицом, будто вот-вот на шею мне кинешься. Обнимать себя позволяешь, даже сам прижимаешься. А потом, вдруг, морду кирпичом делаешь и рассказываешь о художке своей, о об этом твоем Женечке. А я молча терпеть все это должен?! Я, по-твоему, железный?!
Я опешил от таких заявлений. Просто не знал, как реагировать. Я никогда не задумывался о том, что он испытывает рядом со мной. Временами мне даже казалось, что все его неправильные чувства остались в том майском разговоре. И я для него, как и он для меня, только очень-очень близкий друг. Непростительно, неприлично близкий.
- Ты как собака на сене, Кирочка, - устало сказал он, подходя ко мне. Вся его злость разом испарилась, - и сам не берешь, и к другим меня не отпускаешь.
- Не называй меня девчоночьим именем, - огрызнулся я. А что еще сказать, если он во многом прав.
Пашка подошел ко мне, обнял одной рукой за талию, другую запустил под шарф, словно проверяя, на месте ли цепочка.
- Кирочка, - шепнул он мне на ухо, - ты самый чудесный, самый желанный для меня мальчик. Я люблю тебя, Кир. Солнце мое, я живу только надеждой на то, что ты будешь со мной, - я и не думал, что он так умеет говорить. Его шепот завораживал, руки на моем теле словно жгли огнем. А я не мог заставить себя, его оттолкнуть. – Но сейчас, Кирочка, ты так меня достал, что у тебя есть только два варианта. Первый: ты признаешься себе, да и мне заодно, что я для тебя больше, чем просто друг. Тогда, я обещаю тебе, что у меня никого кроме тебя не будет. И я сделаю для тебя, любимый, все, что захочешь. Ты даже ссориться со мной полюбишь, так тебе понравятся примирения. Или второй вариант: мы расстаемся насовсем. Другом я тебе не буду. Никаких совместных прогулок, посиделок или звонков. Ни-че-го.- Он резко отстранился, отпуская меня. Я едва не упал, по инерции потянувшись за ним. Наваждение растаяло. Сказка рассыпалась карточным домиком. – Надеюсь, недели тебе на раздумья хватит? Или можешь решить сейчас.
До меня с трудом доходил смысл сказанного им. Запиликал Пашкин телефон, выводя меня из ступора. Та самая мелодия. Он скинул звонок, даже не взглянув на экран.
- Я так понимаю, ты предпочитаешь обдумать мое предложение, - он спрятал телефон и вздохнул, - позвони мне, как надумаешь, Кирочка. Но если за неделю ты не решишь, я буду считать, что ты выбрал второй вариант.
Он развернулся и ушел, не оглядываясь. Так просто. Ушел и оставил меня решать вопрос, ответа на который у меня никогда не было, нет и, скорее всего, не будет.
Пашка, конечно же, без проблем поступил на физмат. Он почти не готовился. Просто с самого начала был уверен, что поступит. У него была цель, а математика и физика всегда давались ему легко. Для меня эти предметы были не понятнее китайской грамоты. С моей успеваемостью мне вообще высшее образование не светило. Но я все же попробовал поступить. Я пытался себя убедить, что на это у меня было две причины. Первая: желание родителей. Вторая: без "вышки" сейчас трудно найти приличную работу. Но как бы я себя не обманывал, мне некуда было деется от осознания того, что главной причиной все же был Пашка. Мы не сможем так же часто видеться, если будем жить в разных городах.
Воспользовавшись тем, что пробовать поступать можно сразу в несколько ВУЗов, я подал документы в университет на юрфак, в пединститут на психологию и совершенно неожиданно даже для самого себя, в художественное училище.
Я просто ждал Пашку. Мы договорились встретиться в сквере недалеко от пединститута. Оттуда было ближе к вокзалу. Ждать пришлось долго и мне стало скучно. Мое внимание привлекло старинное здание. Недолго думая я подошел поближе. Здание оказалось художественным училищем. Поддавшись импульсу, я вошел внутрь. А потом вспомнил о третьем комплекте документов, который на всякий случай меня заставила собрать мама. Экзамены оказались совсем пустяковыми – диктант и два рисунка. Один карандашный, второй – акварелью или гуашью на выбор. Даром я, что ли в художественной студии проучился, а потом еще полгода предкам нервы мотал из-за того, что доучиться не дали. Им, видите ли, показалось, что это негативно влияет на мою успеваемость в школе. Но успеваемость не улучшилась и в студию мне вернуться не дали.
Как ни странно завалил я только университетские экзамены. Из-за этого мне долго пришлось убеждать родителей, что в художке мне будет лучше. Это было сложно, но у меня получилось. Главным аргументом стало то, что после училища можно было без экзаменов поступить в архитектурный и сразу на третий курс, а значит, я терял только год. О том, что если я и соберусь поступать в архитектурный то только на отделение дизайна, я благоразумно промолчал. И до конца лета наслаждался тем, что по-прежнему смогу часто видеться с Пашкой.
Одного я не учел: расстояния в областном центре сильно отличаются от расстояний в небольшом городке. Мы с Пашкой жили теперь не в одном доме, а практически на разных концах города. Ездить друг к другу или встречаться где-то в городе каждый день не получалось. Мы поначалу все же пытались видеться как можно чаще, но учеба требовала времени, и тратить каждый день по два часа на дорогу было нереально, тем боле, что не всегда наше свободное время совпадало. В конце концов, мы смирились и стали видеться в основном на выходных. В остальные дни мы старались созваниваться.
Сначала было тяжело. Я очень скучал по нему. Мне не хватало наших разговоров, прогулок по старому парку. А потом я привык. Он, наверное, тоже. Тем более что и у меня и у него появились новые знакомые. Я неплохо ладил со своим соседом по комнате, Женей. Это было, конечно, совсем не такая дружба как с Пашкой, но с ним было интересно. Он иногда даже был неплохой заменой Пашке. Мне нравилось то, что я не мог представить себя целующимся с Женей. Меня не тянуло к нему так, как к Пашке. Я находил в этом факте лишнее доказательство тому, что поцелуй с Пашкой был если не случайностью, то просто следствием слишком близкой дружбы.
Пашка мне почти ничего не рассказывал о своих новых друзьях и хмурился, когда я рассказывал о Жене и остальных своих знакомых. И, в конце концов, я решил, что лучше будет вообще не поднимать эту тему. А еще он всегда раздражается, когда мы вместе, а ему кто-то звонит по телефону. В таких случаях он либо отвечает не слишком вежливо либо вообще сбрасывает звонок. А мелодия всегда одна и та же. Иногда мне хочется потихоньку стянуть его телефон и посмотреть, кто же это ему названивает. Я как-то набрался смелости и спросил об этом, но он только отмахнулся. Позже я попробовал зайти с другой стороны. Спросил, не появилась ли у него девушка. С Дашкой он расстался еще в мае. Сразу после того самого разговора, будто хотел доказать мне, что ему и правда кроме меня ни кто не нужен. Он возмутился: "конечно же, нет". Меня ни о чем таком он не расспрашивал. Это немного задевало.
А недавно он предложил встретить новый год только вдвоем. У него или у меня в общаге. Все равно все разъедутся по домам.
- Ты не собираешься домой на новый год? – удивился я, - предки расстроятся.
- Мои уж точно нет, - усмехнулся Пашка, - а домой мне не хочется.
- Твои, может и нет, а уж мои точно не будут в восторге от этой идеи, - сказал я, вспомнив, что только вчера звонила мама и интересовалась, не передумал ли я ехать домой на новый год, - тем более, мы собирались встретиться с Андрюхой, Максом и остальными. Забыл?
- Нет, - ну, что я такого сказал, что он расстроился? – год назад ты пошел на это сборище вместе со мной только после долгих уговоров. Раньше бы ты с удовольствием остался на праздники только со мной.
Я только плечами пожал. Мне не приходило в голову, что изменения в таких простых желаниях могут его обидеть. Но мне правда хотелось встречать новый год дома. Да и маме я уже пообещал.
-Передумаешь – позвони, – резко бросил Пашка и ушел.
Это мы что, поссорились? Это мы теперь так ссоримся? Без криков, без претензий, без причин?
Он не звонил все оставшееся до нового года время. Я очень беспокоился и, не выдержав, позвонил сам.
- Кир, - голос в трубке лучился надеждой и радостью.
- Я дома, Паш, - сразу предупредил я, - и ты приезжай, пожалуйста. Мне не хватает тебя. Без тебя у меня не будет праздника.
Он бросил трубку. Но приехал. И на сколько я понял, домой зашел только чтобы оставить вещи. Весь вечер он просидел на подоконнике в моей комнате. Мы молчали. Но это не было обычным уютным молчанием. Между нами как будто повисла недосказанность.
В девять Пашка собрался уходить.
- Я не буду новый год дома встречать. Увидимся на площади, – непривычно растягивая слова, сказал он. А потом коснулся моей шеи, задевая цепочку. Да, я до сих пор ношу ее. А почему я должен был снимать подарок друга? К тому же она мне слишком нравится. Но этот жест. У Пашки он получается слишком интимным, будто он в любви признается.
А после его ухода мама мне устроила допрос. Мягко и осторожно спрашивала, как я живу в общежитии, с кем общаюсь, часто ли вижусь с Пашкой. В конце концов, я не выдержал и прямо спросил, в чем дело. Оказалось, Пашкина мать рассказала ей, что как-то без предупреждения приехала к Пашке в общагу и застала его в постели с парнем. Они занимались сексом. И теперь моя мать беспокоилась, что я тоже гей. Он убеждала меня, что даже если это и так, они с отцом не будут сердиться и осуждать меня, просто будет лучше, если они будут знать. Я возмутился из-за этих подозрений. Объяснил ей, хоть и не слишком вежливо, что я нормальный, что мы с Пашкой только друзья. Она поверила, кажется.
Не знаю, что больше меня расстроило – мамино подозрение или то, что Пашка с кем-то встречается, а я об этом ничего не знаю. Он совсем перестал мне доверять.
Когда я явился на площадь, все уже были в сборе. Состав компании не изменился. Только Юлька робко мне улыбнулась, прижимаясь к Андрею. Я ободряюще улыбнулся в ответ, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы она не подумала, что я на нее в обиде.
Мы с ней так нормально и не поговорили. Когда я уезжал в августе, мы вроде как еще встречались. Потом я приезжал всего несколько раз, но с ней не виделся. Логично, что она решила не дожидаться пока я соберусь выяснить с ней отношения. И этому я был только рад.
А вот Пашка меня сегодня в очередной раз разочаровывал. Он был подозрительно веселый и, кажется, слишком пьяный. Он отвел Дашку в сторону и, похоже, заигрывал с ней. Было даже не обидно, а больно. Сначала какой-то парень в общаге, теперь это. Когда Пашка успел так измениться? А главное, почему я этого не заметил?
Продолжать праздник на этот раз мы пошли не в старый парк, а к Андрею домой. Его предки укатили куда-то на праздники, и он свободно мог пользоваться квартирой в личных целях.
Весело было всем, кроме меня. Поглядывающая время от времени на меня Юлька похоже приняла это на свой счет. Пришлось долго убеждать ее, что я только рад за нее. Потом подошел Андрей, и мне пришлось повторить практически все то же самого сначала. Эти разговоры окончательно испортили мне настроение. Я вдруг почувствовал насколько в комнате душно, шумно и накурено. Безумно захотелось уйти или хотя бы просто выйти на свежий воздух.
Я выбрал второе, не решаясь уйти без Пашки. Вдруг он опять на меня обидится. Дверь на балкон из комнаты почему-то не открывалась. Я пошел на кухню, надеясь, оттуда попасть в единственное место, где можно сделать глоток свежего воздуха. Но на кухне был Пашка. И не один.
Он стоял спиной к входу, поэтому далеко не сразу заметил меня. К тому же он был слишком занят поцелуем, а заодно и облапыванием сидящей на столе Дашки. Первой меня заметила она.
- О, у нас гости, - пьяное хихиканье неприятно резануло слух, - Нравится подсматривать, Кирюша?
Пашка резко обернулся и, покачнувшись, ухватился за Дашку, чтобы не упасть. Минуту он буравил меня тяжелым взглядом, а потом спокойным и, кажется, совершенно трезвым голосом произнес:
- Дверь с той стороны закрой.
И я послушался. Аккуратно закрыл дверь, а хотелось хлопнуть так, чтобы стекла вылетели. Мне даже хватило выдержки вернуться в комнату и попрощаться со всеми, прежде чем уйти.
Свежий воздух слегка прочистил мозги, и я благоразумно пошел домой, вместо того, чтобы побродить по городу, как изначально собирался. Руководствуясь тем же благоразумием, я запретил себе думать о Пашке. Как ни странно подействовало.
Придя домой, я сразу лег спать. Даже заснул почти сразу. Снился мне Пашка. На той самой кухне. Только на столе сидел я и был совершенно голым. И это меня он целовал. И касался в самых интимных местах. Мне было так хорошо, что я выгибался, стонал, всхлипывал и просил его о чем-то.
Проснувшись, я долго таращился в потолок, обещая себе, что еще минута, и я встану, сниму влажные плавки, приму душ и засяду за историю искусств, которая у меня первым экзаменом. Минуты проходили одна за другой, а я так и не смог заставить себя встать, утопая в отвращении к самому себе. Так и заснул. Только больше мне ничего не снилось.
Разбудил меня звонок в дверь. Я даже из-за закрытой двери слышал, как мама объясняла кому-то, что я еще сплю. Неужели Пашка приходил?
На этот раз я заставил себя подняться, принять душ и поесть. Вернее, поесть меня заставила мама. Она же сказала, что приходил Пашка, принес забытый мной шарф и просил позвонить, когда проснусь. Раньше у нее голос не был таким напряженным, когда она говорила о нем.
Звонить Пашке я не собирался. Пусть это выглядит как ребячество, как детская обида, но в этот раз я не собирался делать первый шаг. Путь встречается, с кем хочет, я ему мешать или читать нотации не собираюсь.
На учебники даже смотреть не хотелось. Я оправдал себя тем, что в праздники нормальные люди не учатся, и сбежал гулять, клятвенно заверив родителей, что завтра же возьмусь за подготовку к экзаменам.
Ноги сами понесли меня в старый парк. И почему-то к нашему с Пашкой любимому месту. Конечно же, он уже был там. Сидел на бревне, даже не потрудившись стряхнуть снег. Я брел, глядя себе под ноги, поэтому не сразу его заметил. Секунду я раздумывал, что здесь делаю. Ведь не собирался сюда идти. Потом развернулся и пошел назад.
- Кир, - я обернулся скорее по инерции. Он даже не пошевелился, так и сидел, сунув руки в карманы, - останься. Нам нужно поговорить.
Я выжал улыбку.
- Обещаю, что больше не буду подглядывать за тобой в интимные моменты. Только и ты, будь добр, не забывай закрывать двери. А то ведь не первый раз неудобно получается.
Ну и что, что это удар ниже пояса? Мелкая детская мстишка. По другому у меня уже просто не получалось. Если я перестану на него злиться, мне будет очень больно. И тогда опять начнутся истерики и уговоры. Не хочу.
- Донесли уже, - зло обронил Пашка, - то-то на меня твоя матушка так косилась.
- Она ничего против тебя не имеет, - насупился я, - просто беспокоилась, что я тоже гей. Но я ей объяснил, что я нор… натурал.
- Ты натурал?! – его смех был неестественным, - да тебя хоть одна девчонка, хоть раз по-настоящему заинтересовала?
- Просто не нашел еще ту, которая действительно понравилась бы, - нашел я себе оправдание, чтобы не признавать в его словах истину.
- Я же не о любви говорю, Кир, - хмыкнул он, - а о желании, о влечении. В нашем возрасте это естественно. А тебя возбуждала Юлька? Нет. Может, звезда какая-нибудь? Ну, хоть порноактриса? Да, никогда!
- А если я не хочу как ты – со всеми без разбора, - продолжал огрызаться я, но как-то неправильно-спокойно. Мы вообще сегодня нетипично ссорились. Обычно рассудительный и спокойный Пашка едва не срывался на крик. А я не закатывал истерик, - может, я хочу все сразу. Любви хочу. Тогда и желание будет. Хочу романтичный первый раз с любимым человеком, а не банальный трах с первым встречным.
- Мальчик-колокольчик, - усмехнулся Пашка, - весь такой невинный и правильный.
- Какой есть, - буркнул я, - не нравится – я не держу.
- Да в том то и дело, что держишь, - он даже вскочил, - ходишь с таким лицом, будто вот-вот на шею мне кинешься. Обнимать себя позволяешь, даже сам прижимаешься. А потом, вдруг, морду кирпичом делаешь и рассказываешь о художке своей, о об этом твоем Женечке. А я молча терпеть все это должен?! Я, по-твоему, железный?!
Я опешил от таких заявлений. Просто не знал, как реагировать. Я никогда не задумывался о том, что он испытывает рядом со мной. Временами мне даже казалось, что все его неправильные чувства остались в том майском разговоре. И я для него, как и он для меня, только очень-очень близкий друг. Непростительно, неприлично близкий.
- Ты как собака на сене, Кирочка, - устало сказал он, подходя ко мне. Вся его злость разом испарилась, - и сам не берешь, и к другим меня не отпускаешь.
- Не называй меня девчоночьим именем, - огрызнулся я. А что еще сказать, если он во многом прав.
Пашка подошел ко мне, обнял одной рукой за талию, другую запустил под шарф, словно проверяя, на месте ли цепочка.
- Кирочка, - шепнул он мне на ухо, - ты самый чудесный, самый желанный для меня мальчик. Я люблю тебя, Кир. Солнце мое, я живу только надеждой на то, что ты будешь со мной, - я и не думал, что он так умеет говорить. Его шепот завораживал, руки на моем теле словно жгли огнем. А я не мог заставить себя, его оттолкнуть. – Но сейчас, Кирочка, ты так меня достал, что у тебя есть только два варианта. Первый: ты признаешься себе, да и мне заодно, что я для тебя больше, чем просто друг. Тогда, я обещаю тебе, что у меня никого кроме тебя не будет. И я сделаю для тебя, любимый, все, что захочешь. Ты даже ссориться со мной полюбишь, так тебе понравятся примирения. Или второй вариант: мы расстаемся насовсем. Другом я тебе не буду. Никаких совместных прогулок, посиделок или звонков. Ни-че-го.- Он резко отстранился, отпуская меня. Я едва не упал, по инерции потянувшись за ним. Наваждение растаяло. Сказка рассыпалась карточным домиком. – Надеюсь, недели тебе на раздумья хватит? Или можешь решить сейчас.
До меня с трудом доходил смысл сказанного им. Запиликал Пашкин телефон, выводя меня из ступора. Та самая мелодия. Он скинул звонок, даже не взглянув на экран.
- Я так понимаю, ты предпочитаешь обдумать мое предложение, - он спрятал телефон и вздохнул, - позвони мне, как надумаешь, Кирочка. Но если за неделю ты не решишь, я буду считать, что ты выбрал второй вариант.
Он развернулся и ушел, не оглядываясь. Так просто. Ушел и оставил меня решать вопрос, ответа на который у меня никогда не было, нет и, скорее всего, не будет.
-
-
04.01.2008 в 01:12очень... насыщенный кусочек. просто я все время прочтения впадала то в одну крайность то в другую, то Пашку побить с Киром вместе, то ли Пашу пожалеть а последнего связать и доставить к нему в коробке )
они такие живые получаются )
-
-
04.01.2008 в 09:52я в эти крайности впадал во время написания))
собственно, и сейчас впадаю
ибо Кир в очередной раз пытается оставить все как есть, а Пашка, похоже, вполне может ему это позволить
как дальше писать с ними, такими несговорчивыми, я даже не знаю
затягивать историю до бесконечности нет ни терпения ни желания
это хорошо, что живые, а то я в эту историю на столько не верю, что они мне совсем деревянными кажутся
-
-
04.01.2008 в 15:02а потом снова столкнут. мне кажется Киру бы подумать побольше. да и пожить без Пашки. пусть поймет как это плохо.
а еще лучше в выяснении отношений помогает форсмажор
-
-
04.01.2008 в 15:19это я и пытаюсь сделать
на форсмажоры пока фантазии не хватает) не довели еще)))
-
-
05.01.2008 в 01:27недавно кстати чего выкинули. была одна парочка. и так их форсмажорили и эдак и вместе селили и т.д.
так один, придурок эдакий понял что любит, аж когда их расселили, и они перестали видеться совсем. плохо ему стало вдруг.
мы уже на другие пары перешли, а тут этот расстрадался. проникся гад.
обидно даже ))
-
-
05.01.2008 в 23:09кажется я довел все как раз до этой стадии(((
если пну себя завтра набрать, выложу
-
-
05.01.2008 в 23:25-
-
06.01.2008 в 20:23знаю)
если бы не ты, я бы скорее всего не дописал эту историю
-
-
06.01.2008 в 21:29потому и стараюсь не молчать если что-то очень понравилось )))