все мы здесь не в своем уме - и ты, и я
ПростудаПростуда
Заболеть мне подфартило перед самыми весенними каникулами. Как только температура немного спала, и я смог нормально разговаривать, валяться целыми днями в кровати стало невероятно скучно. Родители на работе, Пашка в школе. По телеку ничего интересного не показывают. Сидеть за компьютером или читать долго не получается – слабость еще не прошла. Я с тоской посмотрел на стопку журналов, притащенных вчера Пашкой. Он как всегда угадал, чего мне хочется. Не то, что Юлька. Она прибегала несколько раз. Притащила мандарины (с мелких лет их терпеть ненавижу) и диск с последней коллекцией боевиков. С чего она решила, что мне это может понравиться?
Сегодня она тоже собиралась зайти. Это совсем не радует. Я себя как-то неловко чувствую в ее присутствии. А, ладно, придет – посидит полчасика и убежит. Вот Пашка днями со мной просиживает. Даже уроки у меня делает. А вчера вообще школу прогулял. Пришел с самого утра и сидел до позднего вечера. Так классно было.
В его компании мне всегда хорошо. Ну, может, не совсем всегда. Мы же все-таки иногда ссоримся. А еще есть Дашка и Юлька. В их присутствии все меняется. Пашка меняется. Я сам меняюсь.
Например с того двойного свидания я не то что содержания, даже названия фильма не запомнил. Это была какая-то новомодная комедия с тупым американским юмором. Терпеть не могу подобную муру. А вот Юлька с Дашкой фильм смотрели с удовольствием. Кажется даже Пашка не сводил взгляд с экрана. Одного меня фильм совершенно не интересовал. Было непривычно сидеть не рядом с Пашкой. К тому же заставить себя сосредоточиться на фильме мне мешала то ли Юлькина ладошка, лежащая на моей, то ли Пашкина рука, обнимающая Дашку. И в голове почему-то постоянно крутился разговор, на котором Пашка настоял еще новогодним утром.
Это было так неожиданно. Остаток новогодней ночи мы провели только вдвоем. Болтая о всяких пустяках. Правда, Пашка иногда не сразу реагировал на мои слова, как будто что-то обдумывал параллельно с разговором. Когда за окнами стало совсем светло, и мы оба уже откровенно зевали, он и завел тот самый разговор.
- Кир, - он довольно долго молчал, прежде чем продолжить, будто не решался, - Кир, тебе Даша нравится?
- В смысле? – не понял я.
- Ну, - похоже, он и сам не знал, как объяснить, - ты иногда на нас так смотришь, что мне страшно становится.
- Нормально смотрю, - буркнул я, прекрасно поняв, какой именно взгляд он имеет в виду.
- Кир, если тебе Дашка нравится, я с ней расстанусь, и у тебя будет возможность…
- Паш, - попытался я вмешаться в его монолог, но он не дал мне и слова сказать.
- Дай договорить! У меня с ней несерьезно. Я без проблем найду себе другую.
- Паш, ты вообще соображаешь, что говоришь? – возмутился я, - она что вещь? Поигрался – отдай другу?
- Ну что ты заводишься, - вот на этом месте до меня, наконец, дошло, что он говорит это все совершенно без эмоций, - мне с ней расстаться не проблема.
- Я тут причем?! – его спокойствие доводило меня до белого каления
- Я просто не хочу поссориться с тобой из-за бабы. Твоя дружба мне дороже, чем отношения с ней.
У меня просто слов не было, так приятно было услышать от него эти слова. Внутри у меня все просто пело от радости. Я важнее Дашки! На лице, наверное, расплывалась дурацкая улыбка.
В тот момент такая реакция казалась мне вполне естественной. На радостях я заверил Пашку, что Дашка меня совершенно не интересует. Даже наоборот. И уже гораздо позже, когда Пашка уже ушел, меня осенила мысль: "А с чего вообще было так радоваться?" Кто я и кто Дашка. Ее и мои отношения с Пашкой, как говорится, две большие разницы. Я его друг, она – его девушка. С чего мне радоваться тому, что он относится ко мне лучше? И вообще, вся эта история больше напоминает ревность.
Но сейчас это далеко не самая главная из моих проблем. Я машинально коснулся тонкой цепочки на шее. Это, правда, не совсем проблема, скорее даже наоборот. Но за прошедший месяц любопытство разрослось до невероятных размеров.
А началось все с того, что Настенька решила устроить на день святого Валентина поэтический вечер. А чтобы совсем уж добить класс, придумала Валентинову почту.
Почта представляла собой приличных размеров коробку, обклеенную упаковочной бумагой. В эту коробку мы должны были в течение недели вкидывать валентинки.
Мне эта затея, мягко говоря, не понравилась, а Пашка воспринял ее как любое другое домашнее задание и потянул меня в магазин выбирать валентинку.
- Чего переживать? – философски заметил он, - тебе же есть кому эту фигню подарить. Выберешь что-нибудь нейтральное, если не хочешь своей Юльке в любви признаваться.
Впрочем, выбора у меня все равно не было. Я купил первое попавшееся из аляповатой кучи сердечко, руководствуясь лишь тем, чтоб на нем не было написано "я тебя люблю". К открытке прилагался маленький белый конверт. Я подписал все прямо в магазине. Пашка выбрал что-то похожее, и потом мы вместе опустили конвертики в злополучную коробку. Я порадовался, что отделался малой кровью, но вечером меня ждал сюрприз.
После "поэтических мучений" торжественно вскрыли коробку и раздали валентинки. К одной, от Юльки, я был готов, а вот ко второй…
На стандартном белом конвертике мое имя было почему-то отпечатано на принтере, а не написано от руки. В конверте оказалось картонное сердечко, но не красное или розовое, как остальные валентинки. А белоснежное с золотом. Внутри тоже золотом было выведено "я люблю тебя". Подписи не было.
В конверте кроме открытки оказалось еще и изящная серебряная цепочка с кулоном в виде знака Сварога. Я такую видел в ювелирном, когда мы с батей маме на день рождения подарок выбирали. С нами тогда еще Пашка был. Я потом у него спрашивал, но он не вспомнил, чтоб кому-то рассказывал о том, что она мне тогда понравилась.
Вообще-то я не люблю украшения, но именно эта цепочка привлекла мое внимание настолько, что я взгляд от витрины оторвать не мог. Отец тогда мне ее купить отказался, а тех денег, что были у нас с Пашкой, не хватило, хоть цепочка и не слишком дорого стоила. Обидно было, когда через несколько дней, собрав нужную сумму, я вернулся в магазин, а ее уже не было.
Подаренную цепочку я одел сразу, наплевав на Юлькин обиженный вид, и ношу до сих пор. И до сих пор не знаю, кто же мне сделал этот подарок, а так знать хочется.
МайМай
Глупо было прятаться в старом парке. По логике вещей старый парк – первое место, где Пашка додумался меня искать. Но я об этом просто не подумал. Несмотря на то, что он меня нашел, разговаривать с ним я не собирался. Просто не знаю, как ему объяснять. А он объяснений не первый раз требует. Да, уже именно требует, просить ему быстро надоело.
Третья неделя пошла, как я стал избегать Пашку. И для этого у меня есть веские причины, о которых ему лучше не знать.
- Опять? – в Пашкином голосе явно прозвучала обида, - может, наконец, объяснишь, что происходит?
На секунду мне захотелось плюнуть на все и объяснить, но страх окончательно потерять Пашкину дружбу как обычно взял верх. Да и место совсем неподходящее. Именно здесь три недели назад произошло событие, с которого начались мои проблемы.
Тогда Пашка почти так же пытался выведать, чем я последнее время озабочен. Признаться ему в той проблеме было куда легче, чем сказать правду сейчас. Мы сидели рядом на этом самом бревне, и я изливал душу Пашке. Он был, мягко говоря, удивлен моим признанием.
- Хочешь сказать, что за почти четыре месяца, что ты с Юлькой встречаешься, вы ни разу не поцеловались? – изумлялся он.
- Говорю же, я не умею, - насупился я.
- Да что там сложного, - пожал плечами Пашка, - одно непонятно, как Юлька тебя терпит.
- Не все же такие чудесные кавалеры, как ты, – огрызнулся я, - я в твои отношения с Дашкой не лезу, вот и ты в мои с Юлькой не лезь.
- Не заводись, - примирительно сказал Пашка, а потом вдруг выпалил, - хочешь, научу?
- Чему, - не понял я.
- Целоваться, - он широко улыбнулся, как-то умудрившись при этом остаться серьезным, - хочешь, научу?
- И как ты это собираешься сделать? – осведомился я, плохо себе представляя процесс обучения. Не будет же он меня целовать?
- Традиционным способом, - он развернулся, наклонился ко мне и коснулся губами моих губ.
Первым порывом было оттолкнуть его и возмутиться. Разум вопил, что это неправильно, но глаза сами собой закрылись, и мысли о сопротивлении исчезли.
Когда Пашка прервал поцелуй, я с трудом подавил желание вцепиться в него и не дать отстраниться. Несколько секунд я ошеломленно смотрел на него, а потом медленно встал и сделал несколько шагов назад.
- Кир? Ты…
- Поду закреплять урок. На Юльке, - я резко развернулся и ушел.
К Юльке, конечно же, я и не думал идти. Просто мне нужно было осмыслить произошедшее. Но осмысливать, как-то не получалось, и тогда я решил попросту забить.
С того же вечера мы вполне нормально общались, не вспоминая про поцелуй. Дня три все было как обычно. А потом я первый раз поцеловался с Юлькой и понял, что с Пашкой целоваться гораздо приятнее. Сначала я решил не заморачиваться по этому поводу, списав все на то, что поцелуй был только первый - дальше будет лучше. Но ни второй, ни десятый поцелуй ничего не изменили. И вот тогда мне стало по-настоящему страшно, особенно после того, как я несколько раз подловил самого себя на том, что рассматриваю Пашкины губы, гадая так же мне будет хорошо, если он меня еще раз поцелует. Но это же не значит, что я голубой, правда?
Страшно было осознавать свои ненормальные желания, но еще страшнее было то, что Пашка мог их заметить. Это заставляло нервничать. Чем больше я пытался заставить себя не думать об этом или хотябы не выдать своих чувств Пашке, тем больше они становились заметными.
В довершение всего Пашка, конечно же, заметил мою нервозность и опять начал расспрашивать. Вот тогда я и стал избегать его, сократив наше общение до минимума и надеясь на то, что это поможет мне избавиться от дурацких фантазий о поцелуях с ним.
Конечно же, я недооценил Пашкину настойчивость. И вот теперь он сел рядом со мной, точно так, как три недели назад. И опять выпытывает, доводя меня до белого каления. А что я ему скажу? Приходится отмалчиваться или огрызаться.
- А что происходит? – с предельно невинным видом поинтересовался я.
- Это ты мне должен объяснить, - почти срывался на крик Пашка. Похоже, его окончательно достали мои выделывания.
- Никому я ничего не должен, - как всегда с полуоборота завелся я.
- Давай спокойно все выясним, пока серьезно не поссорились, - а он, как всегда, в таких случаях пытался говорить спокойно. Я решил, что лучше отмолчаться, но Пашка мне не дал шанса этого сделать, - Кир, просто объясни, что происходит. Я тебя обидел?
- Нет, - буркнул я. Мягкость в его голосе раздражала и казалась снисходительной.
- Я что-то сделал не так? Сказал не то? – продолжил допрос Пашка.
- Нет.
- Тогда что не так? В чем проблема? Что ты от меня бегаешь? – он не собирался сдаваться.
- Во мне, - я таки сорвался на крик, - во мне проблема, ясно? И отвали от меня со своим допросом!
- Не дождешься! – зло сказал он, хватая меня за плечи и разворачивая лицом к себе, - я не отстану, пока ты не объяснишь в чем проблема? Что с тобой не так?
- Проблема?! – злость превратилась в холодную ярость,- я сказал уже. Во мне проблема! Все со мной не так! Все, понимаешь?! Я с ума схожу, когда вспоминаю твой поцелуй. Мне с Юлькой и вполовину так хорошо не было.
Я выпалил все это на одном дыхании, а потом понял, что сказал, и испугался. Вот сейчас он отшатнется с отвращением, а потом пошлет подальше. А как по-другому, если я сам себе противен из-за этих мыслей. Я судорожно перевел дыхание.
Он и правда отпусти меня. Но потом сказал такое, что у меня просто в голове не укладывалось.
- Это не проблема, - Пашка с преувеличенным вниманием рассматривал муравья, ползущего по бревну, - можем повторить, раз тебе понравилось.
- Что?! Ты вообще понимаешь, что мне сейчас предложил?
- Понимаю, - спокойно ответил он и наклонился ко мне, чтобы поцеловать. А до меня вдруг дошло, что если я сейчас его не оттолкну, то потом попросту не смогу этого сделать. И все пойдет не так. Все будет неправильно.
- Нет! – я выставил перед собой руки в защитном жесте.
- Почему? – он осторожно опустил мои руки, прижав ладонью к бревну, на котором мы сидели. – Ты же хочешь.
- Мало ли чего я хочу, - буркнул я, - хочу, еще не значит можно. Вдруг я завтра захочу ограбить кого-нибудь или убить, или с крыши прыгнуть. Это мне тоже можно будет? Хочу – не оправдание.
- Не передергивай, - поморщился Пашка, - это совсем другое. - Я покачал головой, а он, вдруг, поднял руку и провел большим пальцем по моей шее, задевая цепочку. - Никому не станет хуже, если мы с тобой станем немного ближе, чем просто друзья.
- Мне будет хуже, Паш. Я не хочу так! Я нормальный, не голубой, понимаешь? У меня девушка есть! – последний аргумент был слабеньким и Пашка сразу же этим воспользовался.
- Которая тебя практически не интересует, - он продолжил поглаживать мою шею, а у меня почему-то не хватало духу оттолкнуть его руку.
- Тебя Дашка тоже не слишком-то интересует, - привычно огрызнулся я, не подумав, что это играет ему на руку.
- Я и не отрицаю, - улыбнулся он, - я давно тебе говорил, что у меня с ней несерьезно.
Его пальцы в очередной раз задели цепочку, и тут меня осенило.
- Это ты, - обвиняющее выпалил я, - ты подарил мне ту валентинку.
Он кивнул.
- Я люблю тебя. Просто раньше боялся сказать. Вернее, боялся, что ты просто пошлешь меня, кода узнаешь. Уж лучше просто дружба, чем ничего.
- И пошлю, - я чувствовал, что меня с головой накрывает истерика, но остановиться уже не мог, - я не девчонка и не голубой, чтоб от тебя это выслушивать. Я нормальный! Я не буду с тобой…. Два парня вместе это неправильно! Не-нор-маль-но! Слышишь? Не-нор-маль-но! Не-пра-виль-но! А я не такой. Не такой!
Кажется, я даже ударить его пытался. Меня колотила дрожь. Я уже не понимал, что несу. И продолжал отбиваться, когда Пашка обнял меня и прижал к себе. Он был гораздо сильнее, и вырваться мне не удалось.
- Тшш, Кир. Кирочка, тише. Ну, что ты так? Я же тебя не заставляю. Не принуждаю ни к чему, - ласково шептал он, укачивая меня как маленького ребенка.
- Паш, не надо, - с трудом выговорил я. Язык почему-то заплетался. – Пусть все будет как раньше, пожалуйста. Я так не смогу, и совсем без тебя не смогу. Я нормальный. Нормальный, слышишь? Я хочу, чтобы все было как раньше, как правильно.
- Конечно, нормальный, - вздохнул Пашка, продолжая меня укачивать, - и все будет, как тебе хочется. Как раньше.
- Правда? – я постепенно стал успокаиваться в его объятиях.
- Правда, - он отстранил меня, заглядывая мне в лицо, потом провел кончиками пальцев по моим щекам и я удивился, поняв, что они мокрые. – Все будет как раньше.
Но как раньше получалось далеко не всегда. Этот разговор временами словно стена становился между нами, заставляя испытывать неловкость. А тут еще выпускные и вступительные экзамены. И мне было страшно понимать, что я боюсь не поступить только потому, что в этом случае мы с Пашкой будем жить в разных городах и совсем редко видеться. Моя слишком сильная зависимость от него казалась жестоким наказанием за пару неправильных мыслей. Но от нее уже некуда было деваться.
Заболеть мне подфартило перед самыми весенними каникулами. Как только температура немного спала, и я смог нормально разговаривать, валяться целыми днями в кровати стало невероятно скучно. Родители на работе, Пашка в школе. По телеку ничего интересного не показывают. Сидеть за компьютером или читать долго не получается – слабость еще не прошла. Я с тоской посмотрел на стопку журналов, притащенных вчера Пашкой. Он как всегда угадал, чего мне хочется. Не то, что Юлька. Она прибегала несколько раз. Притащила мандарины (с мелких лет их терпеть ненавижу) и диск с последней коллекцией боевиков. С чего она решила, что мне это может понравиться?
Сегодня она тоже собиралась зайти. Это совсем не радует. Я себя как-то неловко чувствую в ее присутствии. А, ладно, придет – посидит полчасика и убежит. Вот Пашка днями со мной просиживает. Даже уроки у меня делает. А вчера вообще школу прогулял. Пришел с самого утра и сидел до позднего вечера. Так классно было.
В его компании мне всегда хорошо. Ну, может, не совсем всегда. Мы же все-таки иногда ссоримся. А еще есть Дашка и Юлька. В их присутствии все меняется. Пашка меняется. Я сам меняюсь.
Например с того двойного свидания я не то что содержания, даже названия фильма не запомнил. Это была какая-то новомодная комедия с тупым американским юмором. Терпеть не могу подобную муру. А вот Юлька с Дашкой фильм смотрели с удовольствием. Кажется даже Пашка не сводил взгляд с экрана. Одного меня фильм совершенно не интересовал. Было непривычно сидеть не рядом с Пашкой. К тому же заставить себя сосредоточиться на фильме мне мешала то ли Юлькина ладошка, лежащая на моей, то ли Пашкина рука, обнимающая Дашку. И в голове почему-то постоянно крутился разговор, на котором Пашка настоял еще новогодним утром.
Это было так неожиданно. Остаток новогодней ночи мы провели только вдвоем. Болтая о всяких пустяках. Правда, Пашка иногда не сразу реагировал на мои слова, как будто что-то обдумывал параллельно с разговором. Когда за окнами стало совсем светло, и мы оба уже откровенно зевали, он и завел тот самый разговор.
- Кир, - он довольно долго молчал, прежде чем продолжить, будто не решался, - Кир, тебе Даша нравится?
- В смысле? – не понял я.
- Ну, - похоже, он и сам не знал, как объяснить, - ты иногда на нас так смотришь, что мне страшно становится.
- Нормально смотрю, - буркнул я, прекрасно поняв, какой именно взгляд он имеет в виду.
- Кир, если тебе Дашка нравится, я с ней расстанусь, и у тебя будет возможность…
- Паш, - попытался я вмешаться в его монолог, но он не дал мне и слова сказать.
- Дай договорить! У меня с ней несерьезно. Я без проблем найду себе другую.
- Паш, ты вообще соображаешь, что говоришь? – возмутился я, - она что вещь? Поигрался – отдай другу?
- Ну что ты заводишься, - вот на этом месте до меня, наконец, дошло, что он говорит это все совершенно без эмоций, - мне с ней расстаться не проблема.
- Я тут причем?! – его спокойствие доводило меня до белого каления
- Я просто не хочу поссориться с тобой из-за бабы. Твоя дружба мне дороже, чем отношения с ней.
У меня просто слов не было, так приятно было услышать от него эти слова. Внутри у меня все просто пело от радости. Я важнее Дашки! На лице, наверное, расплывалась дурацкая улыбка.
В тот момент такая реакция казалась мне вполне естественной. На радостях я заверил Пашку, что Дашка меня совершенно не интересует. Даже наоборот. И уже гораздо позже, когда Пашка уже ушел, меня осенила мысль: "А с чего вообще было так радоваться?" Кто я и кто Дашка. Ее и мои отношения с Пашкой, как говорится, две большие разницы. Я его друг, она – его девушка. С чего мне радоваться тому, что он относится ко мне лучше? И вообще, вся эта история больше напоминает ревность.
Но сейчас это далеко не самая главная из моих проблем. Я машинально коснулся тонкой цепочки на шее. Это, правда, не совсем проблема, скорее даже наоборот. Но за прошедший месяц любопытство разрослось до невероятных размеров.
А началось все с того, что Настенька решила устроить на день святого Валентина поэтический вечер. А чтобы совсем уж добить класс, придумала Валентинову почту.
Почта представляла собой приличных размеров коробку, обклеенную упаковочной бумагой. В эту коробку мы должны были в течение недели вкидывать валентинки.
Мне эта затея, мягко говоря, не понравилась, а Пашка воспринял ее как любое другое домашнее задание и потянул меня в магазин выбирать валентинку.
- Чего переживать? – философски заметил он, - тебе же есть кому эту фигню подарить. Выберешь что-нибудь нейтральное, если не хочешь своей Юльке в любви признаваться.
Впрочем, выбора у меня все равно не было. Я купил первое попавшееся из аляповатой кучи сердечко, руководствуясь лишь тем, чтоб на нем не было написано "я тебя люблю". К открытке прилагался маленький белый конверт. Я подписал все прямо в магазине. Пашка выбрал что-то похожее, и потом мы вместе опустили конвертики в злополучную коробку. Я порадовался, что отделался малой кровью, но вечером меня ждал сюрприз.
После "поэтических мучений" торжественно вскрыли коробку и раздали валентинки. К одной, от Юльки, я был готов, а вот ко второй…
На стандартном белом конвертике мое имя было почему-то отпечатано на принтере, а не написано от руки. В конверте оказалось картонное сердечко, но не красное или розовое, как остальные валентинки. А белоснежное с золотом. Внутри тоже золотом было выведено "я люблю тебя". Подписи не было.
В конверте кроме открытки оказалось еще и изящная серебряная цепочка с кулоном в виде знака Сварога. Я такую видел в ювелирном, когда мы с батей маме на день рождения подарок выбирали. С нами тогда еще Пашка был. Я потом у него спрашивал, но он не вспомнил, чтоб кому-то рассказывал о том, что она мне тогда понравилась.
Вообще-то я не люблю украшения, но именно эта цепочка привлекла мое внимание настолько, что я взгляд от витрины оторвать не мог. Отец тогда мне ее купить отказался, а тех денег, что были у нас с Пашкой, не хватило, хоть цепочка и не слишком дорого стоила. Обидно было, когда через несколько дней, собрав нужную сумму, я вернулся в магазин, а ее уже не было.
Подаренную цепочку я одел сразу, наплевав на Юлькин обиженный вид, и ношу до сих пор. И до сих пор не знаю, кто же мне сделал этот подарок, а так знать хочется.
МайМай
Глупо было прятаться в старом парке. По логике вещей старый парк – первое место, где Пашка додумался меня искать. Но я об этом просто не подумал. Несмотря на то, что он меня нашел, разговаривать с ним я не собирался. Просто не знаю, как ему объяснять. А он объяснений не первый раз требует. Да, уже именно требует, просить ему быстро надоело.
Третья неделя пошла, как я стал избегать Пашку. И для этого у меня есть веские причины, о которых ему лучше не знать.
- Опять? – в Пашкином голосе явно прозвучала обида, - может, наконец, объяснишь, что происходит?
На секунду мне захотелось плюнуть на все и объяснить, но страх окончательно потерять Пашкину дружбу как обычно взял верх. Да и место совсем неподходящее. Именно здесь три недели назад произошло событие, с которого начались мои проблемы.
Тогда Пашка почти так же пытался выведать, чем я последнее время озабочен. Признаться ему в той проблеме было куда легче, чем сказать правду сейчас. Мы сидели рядом на этом самом бревне, и я изливал душу Пашке. Он был, мягко говоря, удивлен моим признанием.
- Хочешь сказать, что за почти четыре месяца, что ты с Юлькой встречаешься, вы ни разу не поцеловались? – изумлялся он.
- Говорю же, я не умею, - насупился я.
- Да что там сложного, - пожал плечами Пашка, - одно непонятно, как Юлька тебя терпит.
- Не все же такие чудесные кавалеры, как ты, – огрызнулся я, - я в твои отношения с Дашкой не лезу, вот и ты в мои с Юлькой не лезь.
- Не заводись, - примирительно сказал Пашка, а потом вдруг выпалил, - хочешь, научу?
- Чему, - не понял я.
- Целоваться, - он широко улыбнулся, как-то умудрившись при этом остаться серьезным, - хочешь, научу?
- И как ты это собираешься сделать? – осведомился я, плохо себе представляя процесс обучения. Не будет же он меня целовать?
- Традиционным способом, - он развернулся, наклонился ко мне и коснулся губами моих губ.
Первым порывом было оттолкнуть его и возмутиться. Разум вопил, что это неправильно, но глаза сами собой закрылись, и мысли о сопротивлении исчезли.
Когда Пашка прервал поцелуй, я с трудом подавил желание вцепиться в него и не дать отстраниться. Несколько секунд я ошеломленно смотрел на него, а потом медленно встал и сделал несколько шагов назад.
- Кир? Ты…
- Поду закреплять урок. На Юльке, - я резко развернулся и ушел.
К Юльке, конечно же, я и не думал идти. Просто мне нужно было осмыслить произошедшее. Но осмысливать, как-то не получалось, и тогда я решил попросту забить.
С того же вечера мы вполне нормально общались, не вспоминая про поцелуй. Дня три все было как обычно. А потом я первый раз поцеловался с Юлькой и понял, что с Пашкой целоваться гораздо приятнее. Сначала я решил не заморачиваться по этому поводу, списав все на то, что поцелуй был только первый - дальше будет лучше. Но ни второй, ни десятый поцелуй ничего не изменили. И вот тогда мне стало по-настоящему страшно, особенно после того, как я несколько раз подловил самого себя на том, что рассматриваю Пашкины губы, гадая так же мне будет хорошо, если он меня еще раз поцелует. Но это же не значит, что я голубой, правда?
Страшно было осознавать свои ненормальные желания, но еще страшнее было то, что Пашка мог их заметить. Это заставляло нервничать. Чем больше я пытался заставить себя не думать об этом или хотябы не выдать своих чувств Пашке, тем больше они становились заметными.
В довершение всего Пашка, конечно же, заметил мою нервозность и опять начал расспрашивать. Вот тогда я и стал избегать его, сократив наше общение до минимума и надеясь на то, что это поможет мне избавиться от дурацких фантазий о поцелуях с ним.
Конечно же, я недооценил Пашкину настойчивость. И вот теперь он сел рядом со мной, точно так, как три недели назад. И опять выпытывает, доводя меня до белого каления. А что я ему скажу? Приходится отмалчиваться или огрызаться.
- А что происходит? – с предельно невинным видом поинтересовался я.
- Это ты мне должен объяснить, - почти срывался на крик Пашка. Похоже, его окончательно достали мои выделывания.
- Никому я ничего не должен, - как всегда с полуоборота завелся я.
- Давай спокойно все выясним, пока серьезно не поссорились, - а он, как всегда, в таких случаях пытался говорить спокойно. Я решил, что лучше отмолчаться, но Пашка мне не дал шанса этого сделать, - Кир, просто объясни, что происходит. Я тебя обидел?
- Нет, - буркнул я. Мягкость в его голосе раздражала и казалась снисходительной.
- Я что-то сделал не так? Сказал не то? – продолжил допрос Пашка.
- Нет.
- Тогда что не так? В чем проблема? Что ты от меня бегаешь? – он не собирался сдаваться.
- Во мне, - я таки сорвался на крик, - во мне проблема, ясно? И отвали от меня со своим допросом!
- Не дождешься! – зло сказал он, хватая меня за плечи и разворачивая лицом к себе, - я не отстану, пока ты не объяснишь в чем проблема? Что с тобой не так?
- Проблема?! – злость превратилась в холодную ярость,- я сказал уже. Во мне проблема! Все со мной не так! Все, понимаешь?! Я с ума схожу, когда вспоминаю твой поцелуй. Мне с Юлькой и вполовину так хорошо не было.
Я выпалил все это на одном дыхании, а потом понял, что сказал, и испугался. Вот сейчас он отшатнется с отвращением, а потом пошлет подальше. А как по-другому, если я сам себе противен из-за этих мыслей. Я судорожно перевел дыхание.
Он и правда отпусти меня. Но потом сказал такое, что у меня просто в голове не укладывалось.
- Это не проблема, - Пашка с преувеличенным вниманием рассматривал муравья, ползущего по бревну, - можем повторить, раз тебе понравилось.
- Что?! Ты вообще понимаешь, что мне сейчас предложил?
- Понимаю, - спокойно ответил он и наклонился ко мне, чтобы поцеловать. А до меня вдруг дошло, что если я сейчас его не оттолкну, то потом попросту не смогу этого сделать. И все пойдет не так. Все будет неправильно.
- Нет! – я выставил перед собой руки в защитном жесте.
- Почему? – он осторожно опустил мои руки, прижав ладонью к бревну, на котором мы сидели. – Ты же хочешь.
- Мало ли чего я хочу, - буркнул я, - хочу, еще не значит можно. Вдруг я завтра захочу ограбить кого-нибудь или убить, или с крыши прыгнуть. Это мне тоже можно будет? Хочу – не оправдание.
- Не передергивай, - поморщился Пашка, - это совсем другое. - Я покачал головой, а он, вдруг, поднял руку и провел большим пальцем по моей шее, задевая цепочку. - Никому не станет хуже, если мы с тобой станем немного ближе, чем просто друзья.
- Мне будет хуже, Паш. Я не хочу так! Я нормальный, не голубой, понимаешь? У меня девушка есть! – последний аргумент был слабеньким и Пашка сразу же этим воспользовался.
- Которая тебя практически не интересует, - он продолжил поглаживать мою шею, а у меня почему-то не хватало духу оттолкнуть его руку.
- Тебя Дашка тоже не слишком-то интересует, - привычно огрызнулся я, не подумав, что это играет ему на руку.
- Я и не отрицаю, - улыбнулся он, - я давно тебе говорил, что у меня с ней несерьезно.
Его пальцы в очередной раз задели цепочку, и тут меня осенило.
- Это ты, - обвиняющее выпалил я, - ты подарил мне ту валентинку.
Он кивнул.
- Я люблю тебя. Просто раньше боялся сказать. Вернее, боялся, что ты просто пошлешь меня, кода узнаешь. Уж лучше просто дружба, чем ничего.
- И пошлю, - я чувствовал, что меня с головой накрывает истерика, но остановиться уже не мог, - я не девчонка и не голубой, чтоб от тебя это выслушивать. Я нормальный! Я не буду с тобой…. Два парня вместе это неправильно! Не-нор-маль-но! Слышишь? Не-нор-маль-но! Не-пра-виль-но! А я не такой. Не такой!
Кажется, я даже ударить его пытался. Меня колотила дрожь. Я уже не понимал, что несу. И продолжал отбиваться, когда Пашка обнял меня и прижал к себе. Он был гораздо сильнее, и вырваться мне не удалось.
- Тшш, Кир. Кирочка, тише. Ну, что ты так? Я же тебя не заставляю. Не принуждаю ни к чему, - ласково шептал он, укачивая меня как маленького ребенка.
- Паш, не надо, - с трудом выговорил я. Язык почему-то заплетался. – Пусть все будет как раньше, пожалуйста. Я так не смогу, и совсем без тебя не смогу. Я нормальный. Нормальный, слышишь? Я хочу, чтобы все было как раньше, как правильно.
- Конечно, нормальный, - вздохнул Пашка, продолжая меня укачивать, - и все будет, как тебе хочется. Как раньше.
- Правда? – я постепенно стал успокаиваться в его объятиях.
- Правда, - он отстранил меня, заглядывая мне в лицо, потом провел кончиками пальцев по моим щекам и я удивился, поняв, что они мокрые. – Все будет как раньше.
Но как раньше получалось далеко не всегда. Этот разговор временами словно стена становился между нами, заставляя испытывать неловкость. А тут еще выпускные и вступительные экзамены. И мне было страшно понимать, что я боюсь не поступить только потому, что в этом случае мы с Пашкой будем жить в разных городах и совсем редко видеться. Моя слишком сильная зависимость от него казалась жестоким наказанием за пару неправильных мыслей. Но от нее уже некуда было деваться.
-
-
03.01.2008 в 10:49они такая прелесть ))
-
-
03.01.2008 в 11:16они, может и прелесть, но все новогодние праздники мне нервы мотают)
я хэппи энд хочу, а они упираются. один со своей нормальностью носится, як дурень з писаною торбою, и при этом совершенно не замечает, как Пашку провоцирует, а второй ему все прощает, но при этом с горя норовит пуститься во все тяжкие. вот и пиши счастливые истории с такими, блин, сговорчивыми персонажами
-
-
03.01.2008 в 21:41а Кирилл я думаю скоро отойдет )) хотя подростковые комплексы это конечно нечто...
-
-
04.01.2008 в 00:42*вздохнул* надеюсь, что отойдет
иначе этот сериал никогда не закончится